Тьма. Жгучая, неотпускающая боль, тлеющая угленно чёрным цветом. Бесконечно долгие годы он жил с этим. Бесконечно долго его душа терзалась в муках ада. Бесконечно долго...
Эти цепи... Он не мог вспомнить... Не мог понять когда они опутали своими шипами его сердце... А было ли когда-то по другому? Может, в те времена когда он строил утопию у себя в голове? Когда гордо стоял в сияющей броне героя...а стоял ли? Или когда его мир стал всё больше рушиться на глазах? Или...когда он наконец-то сломался, быть может? Когда отверг иллюзии? Когда всепоглощающее отчаяние, ненависть, боль и одиночество сковали его, словно чёрные цепи, освежевали, выпотрошили его, но не сумели убить? Когда бесчисленные, нескончаемые страдания разбили его разум, а осколки были вынуждены бороться между собой за место под солнцем? Бороться даже с самими собой...
Кто он? Какое у него имя? Кем он был? Откуда он?
Впрочем, имеют ли все эти вопросы значение? На них уже невозможно ответить. А смог бы он, разве это изменило бы хоть что-то? Он знал... Он чувствовал что всю свою жизнь прожил рабом. Рабом чужой воли, своей злобы, своих страхов и ложных надежд, память о которых умерла вместе с ними уже слишком давно. У него не было конкретных воспоминаний, все они сгорели, словно старые пикт изображения. Всё что следовало за ним неуклонно всю его жизнь - ненависть, выросшая и страха, и боль, выросшая из одиночества и обиды за рухнувшие надежды, крушение его мира...смерти, смерти близких, смерти врагов...возможно кто-то был для него у тем, и другим? Неважно. Он не помнил этого. Он ничего не помнил. Остался лишь горелый след прежней жизни, полной...здравомыслия? Что ж, теперь только болезненные чувства, словно эхо, вечная фантомная боль, преследовали его, прилипли к нему, словно паразиты, ежесекундно высасывающие его кровь. В какой - то момент ему стало казаться, что в нём уже не осталось никакой крови. Лишь пепел. И гной. А может именно последний и циркулирует в его жилах? Дедушка Нургл бывает щедр к тем, кто осознал истину бытия. Бытие - перегной, а каждая секунда - бесконечно повторяющийся момент его гниения. Может поэтому он чувствовал тупую боль внутри своих конечностей? Если он, несчастный дикий зверь, мог найти в себе силы молиться его новым Богам, то единственное желание, единственная милость, ради которой он убивал снова и снова...покой. Но Нургл никогда не сможет ему этого дать. А дадут ли иные жестокие Боги? Хоть когда - нибудь...
Когда...
Когда это закончится!?
Рефлекс сработал как и обычно. Дёргающаяся в очередном припадке голова ударилась о стену, на которую мертвец облокотился, когда присел. Мышцы пробило болезненным спазмом, словно мощнейший ток прошёл через его тело, позвоночник выпрямился, конечности задрожали словно прицел болтера в бою, голоса вновь заревели в унисон внутри ег черепной коробки.
Очередной болезненный припадок. И он снова не смог его сдержать.
-Хватит! Нет! Довольно! - закричал он, повторяя эти три слова словно литанию, что могла избавить его от мучений. Но это никогда не срабатывало.
Заостренные наконечники латных перчаток впились в изуродаванную, бесчисленное множество раз шрамированную, голову. Что-то жидкое потекло на металлический пол. Кровь? Или гной? Глаза не видели. Он зажмурил их в ужасе, казалось ещё немного, и глазные яблоки лопнут словно перезревшие фрукты из-за силы, с которой тот сжимал их. Снова. И вновь, тем самым он только сделал хуже. Бесчисленные образы кошмаров и страданий проносились перед ним, доламывая осколки, что остались от некогда единого разума. Снова.
Бесконечные вмятины на феррокритовой стене пополняли свои ряды. Сам того не замечая, десантник периодически бил в стену, иногда голыми руками, иногда в латных перчатках. Тех бронированных конструктах из небольших бронепластин и сервомышц цвета металла обуглевшегося в жгучем огне ненависти, обрамлённый золотом алчности и бесцельной погоней за личной славой.
Боль не покидала его, сколько бы он не молил Богов об избавлении. Ему была чужда погоня за могущество, славой чемпиона Хаоса и неутолимой жаждой крови. Ему были чужда погоня за сволящими с ума  знаниями о мироздании и роли человека в нём. Бессмертие, которое он проклинал, наслаждения, которые не могли приглушить его боль, всё это было ему безразлично. Лишь покой его всегда притягал. Лишь возможносит наконец - то достойно умереть в бою, давала ему силы сражаться в ярости даже тогда, когда враги своей массой и числом пытаются поставить на колени и разорвать на части. Им всегда было мало. Всегда.
-Предатель! - закричал один из голосов, в очередной раз.
Он лишь громко и грустно рассмеялся. Голоса вторят одно и то же. Но мог ли он предать то, что никогда не принадлежало ему? Чему он никогда не принадлежал?
Смех... Когда он начинался, его было уже не остановить. Неважно что его вызвало? Шутка? Забавная ситуация? Мрачная ирония? Реакция была одной. Всегда.
Зверь бился внутри его грудной клетки, вонзал когти в плоть и рвал, принося страдания его плоти и душе, пытаясь выкопать себе путь, пробиться и вновь овлалеть им. Сердца заныли. Снова. Он выдержит. Его истерзанная плоть выдержит. Живой мертвец склонил трясущуюся голову, пока когти впивались всё глубже.
Но на сей раз боль исчезла. Резко, не так отступила как обычно. Глаза мертвеца открылись. Тёмные, безразличны, теперь они выражали удивление. Страдания...они ушли? Перестали терзалать его? Такое возможно? Впрочем...что-то в груди начало ныть ещё сильнее.
Рука. Чьи-то пальцы коснулись его головы. Не его когти, ни ножи, которыми тот резал свою плоть, вырезая не то руны, не то осколки собственной истории, приходившие к нему в видениях, не то порождения больной психики...или что-то иное. Нет, пальцы были...тонкие. Чужая маленькая ладонь осторожно упёрлась в его голову. Сердца ныли, но...впервые за долгое время он почувствовал что-то ещё. Спокойствие. Некое умиротворение. Мгновение и рука исчезла со слипшихся лохматых волос.
Мертвец медленно поднял голову. Он слегка прищурил глаза, привыкшие к мраку, когда свет ударил прямо в них. В центре свечения стояла тонкая фигура в бесцветном плаще, что развевался вокруг, словно от ветра, неспособном однако скрыть женственные черты. И лицо...это лицо забыть оказалось не под силу даже сломленному разуму. Оно отпечаталось внутри, словно ожог, словно клеймо, которое останется с ним навсегда. Мертвец не мог оторвать взгляд. Истерзанные осколки в его голове бились за право обозначить что он видит перед собой. Бред? Галлюцинация? Очередное видение, призванное заставить его снова и снова чувствовать боль? Или...что?
До ужаса знакомое лицо слегка улыбнулось с неизменно грустным, сожалеющим окрасом. Глаза источали ту же боль. И что - то ещё...
Чужая ладонь медленно приблизилась к его лицу и коснулась длинного шрама на щеке. Прикосновение...что-то чего ему так не хватало...
Дрожащая рука в бронеперчатке осторожно коснулась чужой ладони, накрыв её, остановив.
Мертвец хотел что-то сказать, но слова застыли в горле, когда он увидел собственную руку. В свете той, что явилась к нему, доспех сиял кобальтово синим цветом. Голоса утихли. Шрамы больше не болели. Даже восьмиконечная звезда Хаоса на его лбу, вырезанная им самим, больше не жгла плоть...
Мертвец горько ухмыльнулся. Его память была разбита вместе с разумом, но он помнил...
Благородно синий цвет его брони давно выгорел в огне Хаоса. Он его больше не носит.
- Это...сон? - их взгляды пересеклись.
Быть может всё это - всего лишь сон? А может...всё что было до этого момента - всего лишь нескончающийся кошмар?
Нет.
-Уходи. - произнёс мертвец прежде, чем та, что явилась к нему могла бы ответить на его вопрос.
Он грустно поднял глаза, полные влаги. Кровь? Гной? Слёзы?
-Тебя не существует. Не может существовать. И меня тоже.
Мертвец так и не понял что именно увидел в её глазах. Надежду, быть может? Впрочем, что бы это ни было, теперь оно исчезло. Вытеснено болью.
Свет от неё освещал пространство ещё мгновения. Долгие и ужасно скоротечные мгновения. А потом всё погасло. Он больше не чувствовал её руку на своей щеке. Её лицо исчезло из его вида. Скорбное...и такое, до невероятия, невинное...
Но боль к нему не возвращалась. Голоса задремали. Дрожь удалось унять. Его глаза закрылись. Осколки его разума понемногу смогли отключиться.
Сон. Или его прекращение? Смерть? Или иное?
Нет. Он знал, что ему не видать покоя. Смерть ждёт его, но она будет растягивать его страдания. Боль вернётся. А голоса закричат вновь.
Лишь на мгновение он открыл один глаз. Мертвец не знал который говорит ему правду о реальности, который лжёт... Быть может они оба лгут? С головы что-то капало на металлический пол.
-Кровь...всё ещё кровь...